Авангарднее русского фольклора вообще ничего нет - рэп шестнадцатого века.
Вознесенский Андрей Андреевич
Апокалипсис гуляет в головах.
Величие народа не в достижении его отдельных представителей, как бы значимы они не были. Величие народа – в общечеловеческой значимости цели, к которой он стремится.
Если я что-то не сказал в своих стихах, значит, это не настоящее, не проверено небом, судьбой.
И неужели мы будем в истории — «Эти, Байкал загубили которые»?
Искусство не для того выходит на площадь, чтобы показывать себя: оно идет переделывать мир.
Любят похороны в России, поминают, когда мы мертвы, забывая, пока живые.
Меня ни та ни другая цензура не устраивает.
Может, не по той дороге пошел и во мне погиб великий зодчий.
Мы учились оценивать людей не по толщине их кошельков, а по содержимому головы.
Мыслите о тайне синевы рублевской и не забывайте, грезя о фиалках, почему колготки семирублевые стоят ровно столько же, сколько кофеварка.
Ничего более живого в искусстве ХХ века не было, из русского и европейского футуризма выросло все великое, что этот век дал.
Память не закопать.
Раньше выбрасывали отдельные строчки, а теперь — книги.
Русская провинция продолжает давать прекрасные молодые имена, потому что футуристична по своей природе. Там без утопии не проживешь.
Сначала людей объединяет общая задача, потом в каждом начинает играть индивидуальность, и все расползаются по норам.
Советская власть называла скромностью тихушничество - способ поведения карьеристов, подлецов, тихонь.
Стихи не пишутся - случаются, как чувства или же закат.
Стихи не пишутся - случаются, как чувства или же закат.
Душа - слепая соучастница.
Не написал - случилось так.
Страсть к убийству, как страсть к зачатию, ослепленная и зловещая, она нынче вопит: зайчатины! Завтра взвоет о человечине.
