Первая добродетель германцев — известная верность, несколько неуклюжая, но трогательно великодушная верность. Немец бьётся даже за самое неправое дело, раз он получил задаток или хоть спьяну обещал своё содействие.
Гейне Генрих
Порох уравнял людей, ружьё в руках горожанина стреляет не хуже, чем в руках дворянина.
Поэзия, при всей моей любви к ней, всегда была для меня только священной игрушкой или же освящённым средством для небесных целей.
Поэты — не постоянный народ, на них нельзя положится, и лучшие из них часто меняли свои взгляды только из страсти к переменам.
Принято прославлять драматурга, умеющего извлекать слёзы. Этим талантом обладает и самая жалкая луковица. С нею он делит свою славу.
Русские — славный народ, и я рад уважать и любить их; но с тех пор, как пала Варшава, последний оплот, отделявший их от нас, они так приблизились к нам, что мне делается страшно.
С тех пор как вышло из обычая носить на боку шпагу, совершенно необходимо иметь в голове остроумие.
Святой Дени, как всякий знает, — покровитель королей Франции; как известно, этого святого изображают держащим в руке собственную голову.
Случайный визит в дом умалишенных показывает, что вера ничего не доказывает.
Совершенство мира всегда адекватно совершенству того духа, который созерцает его. Добрый находит на земле рай для себя, злой уже здесь вкушает свой ад.
Среди сотни пиетистов девяносто девять мошенников и один осёл.
Страдания, пусть и воображаемые, причиняют не меньшую боль.
Только дурные и пошлые натуры выигрывают от революции. Но удалась революция или потерпела поражение, люди с большим сердцем всегда будут её жертвами.
У римлян, наверное, не осталось бы времени для завоевания мира, если бы им сначала пришлось изучать латынь.
Философы куда надёжнее, куда больше, чем поэты, придерживаются тех истин, которые некогда высказали; куда более стойко борются за них, ибо сами с трудом извлекли эти истины из глубин своего мышления, в то время как к праздным поэтам они приходят как лёгкий подарок.
Художник — дитя, о котором народная сказка повествует, будто слёзы его — чистый жемчуг. Ах! Злая мачеха вселенная затем и бьёт так беспощадно бедное дитя, чтобы оно роняло побольше слёз-жемчужин.
Церковь, некогда властительная дама, перед которой рыцари преклоняли колена и выезжали в её честь на турнир со всем Востоком, эта церковь стала немощной и состарилась, она готова теперь подрядиться к этим самым рыцарям на службу нянькой и обещает своими песнями убаюкать народы, чтобы легче было наложить оковы на спящих и потом остричь их, как овец.
Это была лишь прелюдия, там, где сжигают книги, впоследствии сжигают и людей.
Я никогда не придавал большого значения славе поэта, и меня мало беспокоит, хвалят ли мои песни или порицают. Но на гроб мой вы должны возложить меч, ибо я был храбрым солдатом в войне за освобождение человечества.
Я совсем не хочу сказать, что женщины лишены всякого характера. Упаси бог! Наоборот, у них ежедневно новый характер.
